В 1950-х и 1960-х гг основной целью военной экономики было производство оружия и обход эмбарго на поставки оружия. Это не было существенно для стратегии защиты от переворота Насера, которая опиралась на его личные отношения с высшим командованием, а также на службы безопасности и разведки в качестве противовеса. Военные предприятия были ограничены по количеству и размеру и не производили товаров гражданского назначения.
Преемник Насера, Анвар Садат, расширил военную экономику, первоначально как часть более широкого открытия экономики после войны 1973 г, а затем диверсифицировал военные предприятия в производство товаров для гражданского использования как из соображений защиты от переворота, так и из экономических соображений. Преемнику Садата, Хосни Мубараку, требовалось больше материальных ресурсов для содержания все более дорогостоящей армии. Он расширил экономические возможности для военнослужащих, заставив военные предприятия производить все более широкий спектр товаров и услуг для внутреннего гражданского рынка.
Документально был подтвержден феноменальный рост военной экономики при Сиси. Это расширение дало возможность военным и их предприятиям заключать государственные контракты; сделали военных еще более невосприимчивыми к гражданскому надзору; увеличила роль государства в экономике за счет дорогостоящих мегапроектов; побудил иностранные предприятия вступить в деловые отношения с военными и подконтрольными им компаниями; побудил военных взять на себя новые коммерческие роли в секторах экономики, генерирующих ренту; и распространил юрисдикцию военных судов на египетских гражданских лиц.
Эта политика лишила власти конкурентов в политической экономики. Госслужба была запятнана серией организованных коррупционных скандалов. Бывшая элита потеряла бизнес из-за военных предприятий и столкнулась с судебными исками с целью побудить их сделать финансовые пожертвования режиму. Регулярные колонки технократов и видных комментаторов и выступления в СМИ были сокращены или отменены вовсе. Местные органы власти находятся в ведении централизованно назначаемых руководителей, многие из которых имеют военное или ГБ-шное, а образовательный сектор находится под централизованным контролем, при этом военные даже управляют начальными и средними школами.
Эта маргинализация конкурентов способствовала формированию более авторитарного государства с преобладанием военных. В то же время способ, которым Сиси осуществил эти изменения, оставил слабость в военной экономике.
По мнению Сиси, для того, чтобы АР преуспел как нация, египтяне должны взять себя в руки в соответствии с инструкциями, сформировав патерналистскую руководящую силу, которую олицетворяет армия. Реализуя этот подход к управлению, Сиси изменил конфигурацию глубинного государства как структурно, так и лично. В трехстороннем глубинном государстве АРЕ, состоящем из ВС, президента и структур ГБ, с эпохи Насера доминируют военные. Президенты Насер, Садат и Мубарак уравновесили ВС, укрепив службы безопасности и разведки. Военная разведка утратила свое изначальное превосходство перед Главным разведывательным управлением (GID), которое, укомплектовано в основном военными, подчиняется президенту, а не министру обороны.
Бывшие президенты также поддержали МВД, чтобы не полагаться на военных в выполнении важнейших функций контроля и наблюдения. Центральные силы безопасности (CSF) были усилены в параллельную, хотя и более слабую армию. Службы государственной безопасности получили расширенные возможности наблюдения и работали вместе с GID для полицейского управления и манипулирования политической ареной и даже для выполнения КТО на Северном Синае.
Все изменилось с Сиси. Ему меньше, чем его предшественникам, нужно было уравновешивать ВС силами GID и МВД. Протесты 2011 г ослабили службы государственной безопасности и привели к чистке. В 2013 г Сиси обратился в военную разведку с просьбой организовать гражданское движение протеста Тамаруд, против возглавляемого "Братьями-мусульманами" правительства Мохаммеда Морси, предоставив оправдание для изгнания Морси в июле того же года. Военная разведка организовала "ПроСисские" силы для проведения парламентских и президентских выборов в 2014 г.
Это стало апогеем влияния военной разведки. Две более слабые стороны треугольника разведки, GID и NSA, были усилены, и все стали участвовать в управлении политической экономикой, обычно используя параллельные сети. Каждый из них обеспечил выборы лояльных депутатов в парламент, а военная разведка и GID сыграли свою роль в президентских выборах 2018 г и кампании по внесению поправок в конституцию 2019 г. Роль военной разведки в гражданских делах сократилась в пользу наблюдения за офицерским корпусом и надзора за кампанией по борьбе с терроризмом.
Эти органы по отдельности и коллективно расширили и углубили свои сети контроля в политической экономии в гораздо большей степени, чем это было до 2013 г. Холдинговые компании также демонстрируют тщательный баланс между элементами глубинного государства. Военная разведка сформировала Falcon Group, которую возглавил генерал Шариф Халид, бывший офицер военной разведки. В 2016 г он подписал контракт с Управлением гражданской авиации на обеспечение безопасности в основных аэропортах АРЕ, а 2 года спустя сформировал компанию Tawasul for Public Relations, которая, в свою очередь, получила прямой контроль над телеканалом Hayat. Благодаря тому, что несколько газет также были переданы через Тавасул, это дало Falcon Group и, следовательно, военной разведке значительную долю в печатных и интернет СМИ.
У GID есть параллельная холдинговая компания Eagle Capital, через дочернюю компанию Egypt Media Group контролирует шестнадцать СМИ, включая ON TV. По всей видимости, между военной разведкой и GID находится компания Qala'a Holdings, инвестирующая в секторы, в которых доминируют военные, такие как воздушный и морской транспорт, нефть и газ, производство удобрений и цемента.
Военная разведка и GID также основали и приобрели компании, которыми они напрямую владеют, и в которые их офицеры попадают, как правило, после службы. GID владеет примерно 70% всех интернет-провайдеров страны. Это также ключевой игрок в газовом секторе, он инвестирует в туризм и недвижимость в Новой долине и на северном побережье. Военная разведка и GID развивают экономические сети, которые предоставляют им источники капитала и занятости, независимые от основных экономических организаций ВС, таких как Национальная организация сервисных проектов, Арабская организация индустриализации и Военное инженерное управление.
Это тщательно структурированное соревнование и сотрудничество между органами безопасности - лишь часть истории о том, как Сиси расширил свой контроль над политической экономией. Он полагался на кровных родственников, а также на очень близких соратников, связанных с ним родственными или дружественными узами, изначально заложенными в армии. В 2015 г он назначил своего однокурсника по военной академии - руководителем Агентства административного контроля (ACA), но затем внезапно заменил его в 2018 г. Это расширило полномочия его сына Мустафы, который был переведен из военной разведки в ACA. ACA приобрело широкие полномочия для проведения допросов, сбора доказательств и судебного преследования по делам коррупционеров практически в любом секторе, кроме военного.
Его другие сыновья были назначены на ключевые должности в силовых структурах. Махмуд, который, как и его отец, служил в военной разведке, был переведен в GID, где в 2018 г стал главной фигурой. Он взял на себя многочисленные задачи, ранее находившиеся в руках АНБ. Его директором по связям с общественностью в GID был его брат Хасан, которого Сиси перевел в организацию из государственной нефтяной компании. Два брата сыграли ключевую роль в президентской избирательной кампании своего отца в 2018 г и в последовавшем за этим референдуме по внесению поправок в конституцию. В ноябре 2019 г Махмуда перевели на работу в МИД и отправили в посольство АРЕ в Москве.
Помимо сыновей, Сиси поручил своему брату руководить подразделением Центрального банка, которое расследует отмывание денег. В этом качестве он номинально подчиняется Тарику Амеру, директору Центрального банка и сыну Абд аль-Хакима Амера, который долгое время работал военным министром Насера, но на самом деле он контролирует денежные потоки, государственные или частные.
Египетское государство традиционно было институциональной структурой, где сила и слаженность его военных и других институтов делали родственные связи второстепенными. Насер, например, старался изолировать своего сына Халеда, который большую часть своей жизни провел за пределами АРЕ. Роль членов семьи Сиси в жизненно важных службах безопасности и финансовых агентствах свидетельствует о деинституционализации египетского государства.
По мере того, как семья Сиси становится все более укоренившейся и могущественной и, возможно, внутренне противоречивой, перспективы конфликта, как внутреннего, так и внешнего будут увеличиваться.
Community Info